27.07.2011 Виктор Казюлин, газета «Прессбол»
А он все такой же — открытый парень без тараканов в голове. И одновременно знающий себе цену профи. До горячей осени еще далеко, но переход одного из лучших белорусских голкиперов Николая ЗЕНЬКО из могилевского «Машеки» в минское «Динамо» уже можно называть одним из самых громких трансферов нашего гандбольного межсезонья.
— Коля, выглядишь огурцом. Отпуск удался?
— Нормально отдохнул. Главное, что постоянно на свежем воздухе. Полной грудью дышал природой на даче. Набрался сил и теперь без проблем втягиваюсь в предсезонку.
— Твое появление в «Динамо», если честно, было довольно неожиданным. Как возник «бело-синий» вариант продолжения карьеры?
— В конце мая мне позвонил динамовский спортивный директор Андрей Паращенко. Не скрою: был заинтригован. Но не хотел решать столь важные вопросы по телефону. Поэтому с первой оказией приехал в Минск и пообщался с руководством «Динамо» с глазу на глаз. Договорились. Ну и в «Машеке» моему переходу преград не чинили. Иначе и быть не могло. Откровенно говоря, предложение из стана чемпиона было сюрпризом. Я-то настраивался провести очередной сезон в Могилеве. И вдруг такой карьерный виток…
— Чувствуется моральный подъем? Как-никак рекрутирован под знамена флагмана.
— Знаешь, я ведь не восемнадцатилетний мальчишка. Но, конечно, приятно быть востребованным лучшим клубом страны. Да, в моей карьере это новый этап. Интересно тренироваться — ощущаю новизну и в этом процессе. Коллектив? Супер! И влился без проблем. Все-таки почти со всеми ребятами давно и близко знаком. Так что дежурный журналистский вопрос об адаптации можешь не задавать.
— И не собирался. А вот про настроения внутри команды спрошу. Как динамовцы? Не жалуются на тяжкое житье-бытье? И вообще, тебя не смущали слухи о возможном крахе динамовского треста?
— Да брось! По настроениям — все нормально. Я, конечно, в команде человек новый. Но никаких депрессии и негатива не замечаю. Насколько знаю, был момент, когда игроки стали прикидывать карьерные планы, не связанные с «Динамо». Однако потом собрались вместе, откровенно пообщались с руководством и решили: команде быть.
— Последний раз мы с тобой тесно общались вскоре после твоего резонансного ухода из брестского клуба имени Мешкова. Обиды забылись?
— Да бог с ними… Честно говоря, был рад, что ушел из БГК. Так вышло, что, покинув Брест, перебрался в Польшу — в клуб второго дивизиона «Вонгровец». И там в мастерстве и профессионализме прибавлял гораздо больше, чем в Бресте. Команда постоянно шла второй-третьей, было интересно. И материально, и в быту меня все устраивало. Отношения в коллективе были отличными. А когда ко мне перебрались еще и жена с ребенком… Впечатлений у них было море. И сплошь позитивные. И еще запомнилось: приехал домой после подписания контракта и порадовал мать довольной физиономией. Она даже спросила: мол, ты чего такой счастливый? А я говорю: знаешь, мам, я такого пока еще не видел. В хорошем смысле. Короче, сожалений о расставании с БГК нет. Поиграл на более высоком уровне. В том числе в элитном польском дивизионе — в клубе «Азоты» (Пулавы). Кстати, во вратарской связке с Валентином Кошевым, нынешним одноклубником по «Динамо». Хотя, признаюсь, бывали моменты, когда жалел, что перебрался в «Азоты». Прикипел к старому месту. Да, сильнейшая лига. Но там, по сути, правят бал пять-шесть клубов. Остальные не сильнее команд первой.
— Твое возвращение в Беларусь было спровоцировано охватившим Европу экономическим кризисом?
— Да о чем ты? Никакого кризиса не ощущал. Просто меня и еще одного белоруса, Олега Семенова, активно зазывали домой. Мы были не против вернуться. Однако с «Азотами» у нас были долгосрочные контракты. Пришлось искать компромисс. Все срослось — поляки нас отпустили. Так мы с Олегом оказались в Минске. Правда, ехали в столичную «Викторию», куда нас приглашали Леонид Бразинский и Александр Жиркевич, а оказались в Могилеве — в «Машеке», куда перебрался этот тренерский дуэт. Впрочем, не жалею.
— В городе на Днепре отыграл…
— …три года. С небольшой отлучкой — прошлым летом побывал на просмотре в небезызвестной «Босне». Вроде бы подошел. Да вдруг в клубе случился не то чтобы большой, но все же ощутимый кризис. И я оказался дорогим и лишним. Снова вернулся в Беларусь — продлил на год контракт с «Машекой».
— С какими чувствами вспоминаешь могилевские сезоны?
— С самыми теплыми. Все было замечательно. Да, скромные деньги. Да, команда не суперуровня. Но ведь развивалась, прогрессировала. И с характером. Дважды становились бронзовыми призерами чемпионата страны, дважды добирались до финала Кубка. И — без белорусских звезд. А если бы финансово «Машека» стоял на ногах потверже — могли бы замахнуться на большее. Впрочем, с большими средствами дерзать горазды все.
— У голкипера Николая Зенько стабильно громкая пресса. Опыта и авторитета тоже не занимать. Выражения вроде «если бы не Зенько» или «Колян божил» стали едва ли не крылатыми. И при этом ты который год находишься вне сферы внимания тренеров национальной сборной. Как мыслишь, почему?
— Это вопрос не ко мне. Хотя себе задавал его неоднократно. Выходит, по каким-то критериям сборной не подхожу. Может, по возрасту?
— Это в тридцать четыре-то? По меркам гандбольного вратарства — расцвет.
— Вообще-то и я так думаю. А кто-то, возможно, считает иначе. Вот смотри. В 2005-м, как сейчас помню, вышел в майке сборной против исландцев. Через полгода подался на легионерские хлеба в Польшу. И в плане вызовов в национальную команду — как отрезало. Спартак Петрович Миронович почему-то перестал меня замечать. Хотя выступление в польской «экстраклясе» считаю шагом вперед. Потом вернулся в Беларусь — сразу же получил приглашение на сбор. Сыграл в отборочном турнире в поединках с Израилем. И опять оказался в забвении. Почему — до сих пор загадка.
— Согласен ли ты с набирающими в последнее время мощь суждениями о деградации школы белорусских вратарей? Многие, к слову, вообще не признают такого понятия…
— Понятие все-таки есть. А вот нынешний класс голкиперов действительно хромает. И, кажется, знаю причину. Вот ты регулярно бываешь на играх чемпионата Беларуси — много в них ставится перед вратарями ребусов? Одно дело, когда твои ворота атакует парень из… ну, да ладно, никого не хочу обижать. И совсем другое, когда на броски заходят датчане, немцы, россияне. Нашим киперам элементарно не хватает качественной практики. Вот и все.
— Возьмешься определить сильнейшего на сегодня белорусского вратаря?
— Хм… Валик Кошевой без срывов отработал прошлый сезон. И в Лиге чемпионов блеснул.
— Белорусского, Коля…
— Ах да, Кошевой же украинец… Тогда не знаю. Мне ведь не все матчи удается смотреть. По сезону запомнился Виталик Черепенько из БГК. А в отборочной встрече со Швейцарией феноменально играл в «рамке» Казимир Котлинский. Давно не видел такой вратарской работы.
— Ты помянул добрым словом Кошевого. А буквально двадцать минут назад главком «Динамо» Сергей Бебешко сказал, что твое с Валентином совместное польское прошлое — очень важный фактор, повлиявший в том числе на приглашение Зенько в клуб. Есть резон в словах тренера?
— Безусловно. А с Валиком нас связывают не только рабочие, но и давние товарищеские отношения. Они у нас замечательные. А на площадке мы вообще были сами себе хозяева. В «Азотах» сами решали, кто будет играть. Допустим, вышел я подменить напарника, пошло дело — и Кошевой дает отмашку: играй. Ну и наоборот. У нас безраздельное доверие друг к другу. Главное — польза команде.
— С возрастом спортсмены приобретают не только опыт, но и, увы, всякие болячки, моральную усталость… Ты еще не «наелся» гандбола?
— Нет. А здоровье — оно у меня, тьфу-тьфу, отличное. Нагрузки переношу даже лучше, чем в молодые годы. Болячки? О них давно забыл. Короче, готов к свершениям. Такого — мол, пропади все пропадом, вешаю кроссовки на гвоздь — нет и в помине. Как говорит Леонид Иваныч Бразинский, Зенько будет играть до сорока пяти лет. Почему бы и нет? Знаешь, у меня, когда выступал за сборную, спрашивали: чего это ты себе такой номер странный выбрал — сорок второй? А я отвечал: это возраст, когда закончу игровую карьеру. А может, маловато отмерил?