Дмитрий Комашко, газета «Советская Белоруссия»
Сергей Рутенко об особенностях детского гандбола
Год назад Сергей Рутенко официально завершил карьеру. Некогда самый дорогой гандболист мира, лидер «Барселоны» и сборной Беларуси объявил о прощании со спортом. А накануне решил поговорить о гандболе. Но не о той его части, которая обычно видна на телеэкранах, а обратной, с которой Сергей столкнулся, заняв должность заместителя председателя в белорусской федерации.
— Выяснилось, что проблем в основании гандбольной пирамиды несколько больше, чем мне казалось в бытность игроком. Вот, например, могилевский клуб «Машека». Ситуация там очень тяжелая: клубу никто не помогает, город от поддержки устранился, несмотря на все просьбы. При этом «Машека» показывает один из наиболее стабильных и успешных результатов среди игровых клубов области, недавно сыграл вничью с БГК. С недавних пор пытаюсь объяснить местному руководству важность и сложность ситуации. Если ничего не изменится, «Машека» с большой долей вероятности может попросту исчезнуть, как раньше это уже случилось с ГК имени Левина и рядом клубов в других видах спорта. Эта система не может работать без финансирования: чтобы появлялись новые поколения спортсменов, должны работать школы, тренеры получать зарплату.
— Сегодня обсуждают поколение молодых ребят в национальной сборной, но при этом большинство из них прошли через систему минского СКА.
— При этом в самом СКА минских ребят очень мало. Андрей Юринок, Владислав Кулеш, Вячеслав Солдатенко, Иван Мороз, Артем Королек — они все приехали в Минск из регионов. А ведь есть и целая плеяда игроков, которые на сегодняшний день не подходят сборной, но играют в чемпионате и создают среду, в которой могут вырасти новые лидеры. Именно для этого и нужны команды вроде «Машеки», «Кронона», «Витязя». Если середняки пропадут, ждать новых игроков для сборной будет просто неоткуда.
— Система белорусского гандбола выглядит рабочей?
— Сегодня в сборной из представителей моего поколения остались только Сергей Шилович, Борис Пуховский, мой брат Денис, Максим Бабичев и Иван Бровко. Меньше половины! Если бы за это время появились один-два талантливых игрока, можно было бы говорить о системных трудностях, но ведь есть целая плеяда. Здесь появляется еще одна проблема, которая грозит в ближайшее время отбросить гандбол далеко назад: совершенно неожиданно в Минске возник вопрос со спортивными классами! Гандбол не включили в спартакиаду школьников, и это автоматически влечет за собой потерю школами интереса к этому виду спорта. Система работала не один год, я сам через нее прошел. После восьмых классов наиболее перспективные дети объединялись, для них создавалась адаптированная под тренировочный режим программа. В итоге ребята, тренируясь и выезжая на соревнования, не отставали от учебы. Если же система спортивных классов будет упразднена, юные спортсмены окажутся перед непростым выбором. Если же пострадает успеваемость, в большинстве случаев родители попросту вернут сына в обычную школу, поставив крест на спорте.
— Но ведь у СКА есть классы в Суворовском училище, своя школа…
— Чтобы выстроить учебно-тренировочный процесс, нужно пройти множество согласований, в том числе с учреждениями образования. И если у школ нет интереса в создании такого класса, то зачем им выделять под это дело учителей, корректировать программу, тратить силы и средства? В итоге у СКА вновь остается один путь: собирать таланты по регионам. Второй момент — СКА не занимается девочками. Тем временем если в мужских сборных ситуация сегодня выглядит неплохо, то у девушек огромный воз проблем с резервом. И это несмотря на то, что гандбол стабильно в тройке наиболее успешных видов спорта в Беларуси.
От присутствия гандбола в школах зависит будущее национальной команды
— Результаты сборной или клубов сказываются на отношении к виду спорта?
— Объясню на примере наших соседей россиян. После того как девушки выиграли золото на Олимпиаде в Рио-де-Жанейро, наплыв детей в секции гандбола там такой, что никто из моих знакомых не помнит аналогов. Если раньше они искали более-менее подходящих по фактуре девочек, то сейчас, если нужно, допустим, пять полусредних определенного роста, просто набирают. А мы вводим «правило левши», потому что на тот момент, когда оно вводилось, на всю Беларусь на этой позиции был один Шилович. На каждой встрече поднимался этот вопрос, обсуждался с главным тренером, все кивали головами, а через два года Шилович как был один, так и оставался. Сегодня уже появился какой-то выбор. Похожая ситуация и со спецклассами. Хотелось бы, конечно, чтобы результаты сборной и клубов, выступающих на европейском уровне, сказались на интересе детей и родителей. Но возникает вопрос: что мы будем делать, если вдруг завтра на нас обрушится поток детей, желающих заниматься гандболом? Сегодня об этом не задумываются, но если не будет возможности вписать тренировки в систему обучения, все старания тренеров и федерации будут помножены на ноль.
— Система спортивных классов существует в постсоветских странах. А как этот вопрос решается в Европе?
— У меня есть хороший пример — Словения. Страна с населением в два миллиона человек становится чемпионом Европы по баскетболу, неплохо играет в хоккей, бронзовый призер чемпионата мира по гандболу. Система детского спорта там разбросана по деревушкам и отдана на управление клубам. Правда, у этой идиллии есть нюанс: в налоговой системе существуют серьезные преференции, делающие вложение денег в спорт выгодным для бизнеса. Можно вспомнить систему воспитания спортсменов во Франции, где на детском уровне все финансируется местными структурами власти. У моего знакомого — Растко Стефановича — дочка во Франции занимается теннисом. Казалось бы, не самый дешевый вид спорта. При этом сам Растко не платит почти ничего: все расходы несет местная государственная школа. У девочки сербский паспорт, страна фактически все это время растила «чужого» спортсмена, но только недавно пошли предложения получить французское гражданство. Аналогичная ситуация и в других видах спорта, так что не нужно говорить, что государство в спорте заинтересовано только здесь. Но при этом важно понимать, что Франция — одна из ведущих экономик Европы. Там другая система образования, в которой детям уже на школьном уровне не нужно учить все и сразу. В Испании в садик набирают с трех месяцев, с двух лет начинается подготовительная школа. Годам к 13 — 14 ребенку подбирают наиболее подходящую специализацию. В том числе и в спорте. Я не видел там ни одного профессионального спортсмена, который совмещал бы успешную учебу, допустим, по медицинской специальности с тренировками. У нас другая система, также рабочая, отработанная годами, и исходить нужно из того, что есть. Спортивные классы были одним из инструментов, позволявших сделать эту систему эффективной, но если разрушить то, что существует, гандбол откатится на десятки лет назад.