Два года назад он переехал в «Сен-Рафаэль» из бухарестского «Динамо» и принял эстафету белорусского представительства в сильнейшем французском дивизионе у Артема Королька.
— Выбирая время нашего разговора, ты соотнес его со своими тренировочными планами. И этим приятно удивил — сейчас ведь отпуск…
— На самом деле просто поддерживаю себя в рабочем состоянии. Серьезных нагрузок не даю — понимаю, что «предсезонка» будет долгой. Пробежка примерно в пять километров. И работа в основном на мышцы кора: спина, пресс.
— И где все это происходит?
— Я сейчас в Беларуси. Можно сказать, живу на три города: Бобруйск, Могилев, Минск. Постоянно катаюсь. Где нахожусь, там и работаю.
— Почему сразу столько адресов?
— Потому что везде есть друзья, с которыми нужно увидеться. Да и за год, прожитый за пределами страны, везде накапливаются дела и вопросы, которые надо решать.
— Когда ты выбрался на родину?
— В середине мая, за пару дней до снятия во Франции карантинных ограничений. Прилететь домой оказалось просто: из Ниццы — в Париж, а оттуда — в Минск.
— По прилете держал карантин?
— Да. Но после двухмесячной изоляции во французской квартире две недели на даче под Бобруйском было для меня за счастье.
— «Сен-Рафаэль» назвал день начала предсезонной работы — 13 июля. У тебя готов план возвращения?
— Числа 10-го — 12-го. Проблем с билетами нет — уже интересовался.
— Есть сведения, что по прибытии вы сразу попадете в руки нового тренера по физподготовке — Алена Кинтайе. Об этом человеке в гандбольном мире ходят страшные легенды…
— Уже обсудили эту новость с нашим клубным наставником Рарешем Фортуняну. Новый фитнес-тренер просил передать нам, что на «предсезонке» мы будем умирать, то есть должны настраиваться на серьезную работу. Рареш сказал в ответ, что в команде есть игроки, которым это окажется в радость.
— Явно намекал на тебя…
— Похоже. Наш главный частенько меня в шутку сдерживает: Вадим, побереги себя, ты слишком старательно тренируешься. Нагрузки меня и впрямь никогда не страшили. После закалки в минском СКА люблю тренировочные режимы, которые позволяют проверить свои возможности.
— Знаю, ты усердно тренировался во время французского карантина.
— Ну да. В команде шутили, что перевез на домашнюю террасу половину нашего тренажерного зала: штангу, гантели, коврики, баланс-подушки, скакалки…
— Отрезок твоего пребывания вне команды к июлю составит четыре месяца. Такая отлучка — это тяжело?
— Непривычно. Такое у меня вообще впервые. Даже в школьном возрасте подобных пауз в командных тренировках не припомню. Физические кондиции самостоятельно поддержать всегда можно. Плохо, что отвыкаешь от мяча, от зала. Теряешь чисто игровые кондиции.
Но ничего непоправимого в этом не вижу. Значит, так надо. Возможно, в карьере больше и не выдастся такого случая переключиться, восстановиться, залечить все болячки.
— Ты слегка удивил соцсетевую публику сравнительными снимками своего торса, сделанными в начале и в конце французского заточения. Что можно к этим впечатлениям добавить?
— Вес практически сохранился — набрал всего лишь два килограмма. Признаюсь, что все это время в придачу к силовой работе продолжал бегать: втихаря выходил на улицу и забирался в горы, где никого не встречал.
Первое время тренировался дважды в день, как обычно. А потом поймал себя на психологической усталости: каждый день — одно и то же. Перешел на одноразовые занятия.
А те фото… Мне было действительно интересно, что произойдет с телом за время такой тренировочной самостоятельности. Результат вы видели.
— Ну да. Там все стало заметно рельефнее, если, конечно, ты не фотошопил…
— Нет-нет. Хотя в первую очередь эти фото предназначены для знакомых девчонок, сказал бы так.
— Эта замечательная терраса — составляющая часть твоего жилья?
— Да, там небольшая квартирка и такая вот терраса — размером больше гостиной с кухней. Мини-спортзал.
— Это ведь то самое жилье, что ты унаследовал в Сен-Рафаэле от Артема Королька?
— Да, оно и есть.
— Кумиров в поэзии нет?
— Если только Сергей Есенин. Здесь повлиял его томик, давно подаренный мне бабушкой. Кое-что запомнил наизусть. Кстати, иногда помогает блеснуть в женском обществе.
— «Просмотрено 14 фильмов». Полного отчета не требую. Наиболее впечатлившие?
— «Кокаин» с Джонни Деппом. А из романтического репертуара — «365 дней».
— Ну, про 53 тренировки — это понятно. А что такое «23 урока»?
— Специально на это время взял онлайн-курсы английского. После тренировки и обеда по расписанию были занятия — в интернете с персональным преподавателем.
— Далеко продвинулся?
— Было много такого, чего раньше не знал. Но результаты выявит разговорная практика.
— Сможешь дать интервью по-английски во флеш-зоне?
— С этим вообще-то давно нет проблем.
— А по-французски?
— Намного сложнее. Только если вопросы узнать заранее. Импровизировать вряд ли получится. Кое-что по-французски понимаю, уже больше говорю. Но все равно до идеала далеко.
— А вот это особенно интригует — «две войны с муравьями».
— На моей большой террасе было много муравьиных поселений. Их обитатели неведомыми путями пробирались ко мне на кухонный стол. Особенно если там на ночь случайно оставлялись крошки и капли чего-то сладкого. Пришлось эти привычки насекомых гасить.
— Войны выиграны?
— Противник выжжен. Напалмом.
— «5 видеовечеринок с друзьями и 7 бутылок вина». Это объединяем в один пункт?
— Правильно. Выглядело это так. Мы с Корольком неделю упорно тренировались — я у себя, он в Кельце. А потом созванивались на выходных. Брали по бутылочке вина или еще чего. Собирали в сети других ребят, в основном белорусов из разных стран. И оказывались как будто за одним общим столом.
— Как долго длились посиделки?
— Начинали часов в девять вечера. Могли досидеть до трех-четырех ночи. Зато оказывались полностью в теме: как у кого дела, кто и как справляется с форс-мажором? К финишу мероприятия число участников могло разрастись и до дюжины.
— Имена озвучим?
— Давайте ограничимся Артемкой. Он такой же бесстрашный, как и я.
— Только вот тема вина пока не раскрыта.
— Предпочитаю, конечно, красное. Хотя бывают разные поводы и ситуации. Днем — лучше легкое розовое. Красное — это под мясо на ужин. А если хочешь выпить больше двух бокалов, тогда стоит взять белое — легче будет утром. Ну и под рыбу, разумеется, тоже его.
— Это ты уже из Румынии прибыл таким винным гурманом?
— Нет-нет. Ценить прелести вин и удовольствие от их потребления научили французские ребята.
— «Приготовлено 8 новых блюд». Делай кулинарный рапорт.
— Ой, много всякого: супы, паста, ризотто, запекания — свинина, курица, картошка. Пробовал даже что-то вегетарианское.
— Импровизировал?
— Нет. Старался идти по рецептам.
— Что лучше всего удалось?
— Понял, что я хорошо запекаю. Есть чутье, когда доставать.
— Сколько всего блюд в твоем ассортименте?
— Очень много.
— Представляю, как закатывают глаза, читающие интервью девчата.
— Ну, им, чтобы меня заинтересовать, надо тоже уметь многое.
— «Прослушано бесконечное количество музыки…»
— Я универсальный меломан. Когда живешь один, постоянно что-то включаешь. Зависит от обстоятельств: утро или вечер, какое у тебя настроение — грустить, танцевать, петь? От хип-хопа до шансона. От рока до блюза. Могу слушать все.
— Ну и про день рождения — 24 апреля…
— Первый такой день, прожитый в полном одиночестве. Были постоянные звонки с поздравлениями. Но все равно грустно. Выстроил фотокадр. Там игрушечный Кабан, подаренный мамой, в честь года, когда я родился. Рядом на столе — торт со свечами. Поместил снимок в «сториз» — вот так встречаю «днюху»…
— Ваш клуб тяжело переживает пандемию?
— Она ударила по всем. Мы три месяца получали меньше, чем прежде. Знаю, что на следующий сезон и бюджет клуба, и зарплаты тоже урезаются. Нам предстоит пройти через сложное время. Но клуб на плаву. Играть будем.
— Сокращение денежного содержания — не повод для брожения? Есть недовольные?
— Расскажу о том, что мне очень понравилось. По всем важным вопросам клубной жизни постоянно ведется дискуссия. Совет директоров предлагает свое видение ситуации, представляет его игрокам. Мы тоже собираемся, обсуждаем. Если что-то не устраивает, стороны начинают переговоры, Ищется компромисс.
Прекрасно представляю, как разрешалась бы подобная коллизия у нас в стране. Пришли бы начальники и поставили бы перед фактом: зарплата с завтрашнего дня меньше вполовину — говорите, что хотите.
Во Франции такое в принципе невозможно. Там есть еще и профсоюз игроков. Он тоже вел переговоры — с клубами, лигой, федерацией. Все понимают, что потерь не избежать. Но искали варианты взаимных уступок, сглаживали углы.
— Когда ты приехал на контракт в «Сен-Рафаэль», он был вполне благополучной четвертой командой страны. Позиции в двух последних чемпионатах — седьмая и восьмая. Надеюсь, спад результатов связан не с твоим приходом.
— Ха, возможно и с моим. Но я в принципе не любитель оправдываться. Играем плохо. Почему? Наверное, много травм. Игроки возрастные — постоянно кто-то ломается. За два года нормальным составом, без пробелов, провели от силы десяток матчей. Мне, к примеру, приходилось порой закрывать две позиции — и свою, левого полусреднего, и разыгрывающего, когда долго не играл Дани Сармьенто…
— Два сезона — это еще и два тренера: Жоэль Да Сильва и Рареш Фортуняну. Здесь почувствовал различия?
— Вся работа в организации тренировок, построении игры все время была на Рареше. Да Сильва — менеджер. На нем было формирование штаба, атмосфера в коллективе, мотивация, подходы к игрокам. Но игру и при нем ставил уже Фортуняну. Мне было легко сразу воспринять его как главного тренера.
— Оба французских сезона ты становился в команде вторым по результативности, но с внушительными отставаниями от первого бомбардира — Рафаэля Коште. Когда зона добывания голов настолько явно смещена к левому углу атаки, это невольно наталкивает на мысль о неком перекосе, отсутствии в игре гармонии.
— Коште ведь еще и бросает все пенальти. Но он и с игры всегда забрасывал больше других. Задолго до моего появления. Надо ли это корректировать? Если надо, то как? Ответов я не знаю…
— Что прежде всего изменили в тебе два французских года?
— Они показали, что, помимо гандбола, вокруг шумит другая жизнь. Нам не надо зацикливаться только на игре. Надо постоянно развиваться в разных направлениях. Жизнь человека не ограничивается одним делом.
Думаю, половина игроков белорусского чемпионата играют в гандбол с простой примитивной мотивацией: проще зарабатывать 500 долларов на площадке, чем 300 — у станка.
Там, во Франции, игроки и люди других профессий, по большому счету, не боятся потерять свое занятие. На такой случай они видят куда больше вариантов развития событий, чем мы.
Я благодарен судьбе прежде всего за возможность смотреть, как живут другие народы, и развиваться не только в гандболе.
— Самое радикальное из французских открытий?
— Нужно беречь себя. Мы читаем много интервью, в том числе и у вас, на «Быстром центре», где игроки старших поколений рассказывают про выбитые плечи и стертые колени, вопреки которым они вставали и грызли паркет ради победы.
Здесь все не так. Если что-то заболело, спортсмены идут к доктору и лечат тело. И потом благодаря этому доигрывают не до 30 лет, как наши звезды прошлого, а до 38 и в таком возрасте еще становятся чемпионами мира и Олимпиад.
У нас играют и трудятся за какие-то абстрактные ценности. А там в приоритете культ уважения к себе как к специалисту важного дела. И все понимают, признают, что сломанный специалист не сможет выдать максимум. Два разных мира.
— Лазурный берег. Всемирно знаменитая курортная зона. Представляю, как там хорошо — по вечерам на твоей террасе. Не лишает ли сама обстановка стимула сменить среду обитания, вырваться на уровень выше?
— Честно? Нет. Я всегда мотивирован становиться лучшей версией самого себя. От места обитания это зависит мало.
Если рассуждать, то я играю в одном из лучших чемпионатов на планете, в прекрасной стране. Живу у моря — это моя давняя мечта. Ясно, что такие условия можно променять на другие, только хорошо подумав, разглядев в перспективе новые серьезные возможности.
Давно решил, что уезжать надо только в очень серьезный клуб. А кататься ради простой перемены мест — это ни к чему. И потом, теперешние истории убеждают: никто не знает, что ждет нас дальше. И правильнее вообще воспринимать жизнь такой, какова она сегодня.
— «Сен-Рафаэль» переподписал тебя до 2022 года?
— Да, причем я еще не сыграл и половины первого из двух первоначальных сезонов. В клубе смекнули, что надо быстрее добавлять к контракту новый срок.
Возможно, тем продлением я уменьшил вероятность интересных предложений. Хотя, с другой стороны, сегодня могу быть тем шагом доволен. Ведь тот первый контракт завершался бы как раз в теперешнее смутное время…
— Мы до сих пор не вспомнили в разговоре о сборной Беларуси. Что она для тебя?
— Это вершина. Команда, где ты с лучшими из возможных партнеров играешь против самых сильных соперников на планете. Ты выкладываешься при этом на сто процентов, а значит, обязательно становишься при этом лучше.
— В какой мере ты сделался «лучшей версией самого себя» на январском чемпионате Европы?
— Эх, не люблю я такие вопросы… По статистике мы сыграли вполне пристойно. Не случись ничьей с австрийцами и стань восьмыми, не было бы вообще никаких дискуссий.
О своей игре скажу, что в каких-то моментах было тяжело. В сборной каждому из нас отведена вполне определенная роль. И именно ее необходимо ответственно исполнять.
Фото: facebook.com/SaintRaphaelHandball, handball.by.
Автор: Сергей Новиков, «Быстрый центр»