Сергей Мордасевич, газета «Прессбол»
Как быстро все меняется порой в нашей жизни! Еще вчера Сергей РУТЕНКО был незаменимой фигурой в звездной испанской “Барселоне”. А уже сегодня продолжает богатую карьеру в экзотичной катарской “Лехвии”. Корреспондент “ПБ” посетил минскую тренировку гандбольной сборной Беларуси и расспросил ее капитана о старте нового жизненного этапа.
— Как прошел месяц, проведенный в Катаре?
— Контракт подписан, но пока еще не все устаканилось. Есть нюансы юридического характера. Живу в гостинице. Тренируюсь в усиленном режиме. Вот закладывали физическую базу. Довольно тяжелый был период.
— “Барсу” вы покинули, когда сезон уже начался. Напрашивается вывод: в межсезонье уходить еще и не думали…
— Ну да. Весной у меня было предложение из Германии. Заинтересованные люди напрямую разговаривали с представителями “Барселоны”. В клубе сказали: мы его не продаем, хотим продлить контракт. Но потом изменили планы. Можно только гадать о причинах. В сентябре сообщили: в сезоне на меня не рассчитывают. Проблема была в том, что все это случилось именно в сентябре.
— Приход Филипа Йихи сильно повлиял на ваше положение?
— Не знаю. На эту тему можно долго разговаривать. Много было ходов, с моей точки зрения нелогичных. В переговорах о разрыве контракта мнения руководства и тренерского состава либо не совпадали, либо звучали непонятно. Сказал своему менеджеру: не хочу даже выяснять, в чем причина. Надо было двигаться дальше. Не считаю, что сделал что-то неправильно.
— Каково гандболисту вашего уровня из матча в матч оставаться вне заявки?
— Когда был моложе, старшие гандболисты жаловались: вот, нас бросили. И я все время им повторял: ребята, чему здесь удивляться? Это спорт. Не вы первые, не вы последние. Неоднократно говорил тренеру: рано или поздно этот момент настанет, скажи мне прямо, в лицо, обиженного строить не буду. Но о желании расстаться мне сообщили в сентябре, когда мой менеджер восстанавливался после перенесенного инфаркта, когда на руках у меня был четырехмесячный сын. Многое, по-моему, нелогично. Если вы так или иначе выплачиваете мне деньги, почему бы не использовать в этом сезоне? У руководства на эти вопросы наверняка были свои ответы. А я ситуацию воспринял очень просто. Могу пересказать концовку беседы с тренером Хави Паскуалем. Все время говорил он, я слушал. Потом ответил: хорошо, я все понял. Тот спросил: что будешь делать? Сказал: о решении скажу со временем.
— Вам предложили несколько вариантов?
— Когда они начали предлагать варианты, я сказал: ваша компетенция распространяется только на решение, буду ли играть в вашей команде. Но вы не можете влезать в мою карьеру, говорить, куда ехать, помогать или предпринимать еще что-то. Я взрослый человек и спортсмен. Сам разберусь, куда отправиться. И когда посчитаю нужным, сообщу. Так себя вести мне позволял действующий контракт.
— Как “Барселона” вас проводила?
— Не хотелось говорить в адрес клуба что-то негативное. Естественно, с мнением обо мне не был согласен. Поэтому решил уйти по-английски. В клубе хотели организовать пресс-конференцию. Отказался. Сказал: никаких интервью. Согласился поговорить только с одной газетой. Поблагодарил болельщиков за проведенное вместе время. До сих пор звонят и просят развернутое интервью на тему ухода. Но я этого не люблю. Сидеть и плакать: мол, я закончил, спасибо большое. Может, и хотел бы пресс-конференцию. Но она все равно вытекла бы в разговор именно об этом. А прийти и просто поблагодарить болельщиков мне не дали бы.
— Интерес из бундеслиги был к вам и после расставания с “Барсой”. Отказ переезжать туда вы мотивировали тяжестью турнира для игрока-ветерана. Нельзя было договориться об облегченном режиме выступлений?
— Трудно объяснить. Мне тридцать четыре года, у меня семья. Бундеслига пугала не столько нагрузками, сколько отсутствием дома. Постоянные разъезды, огромное количество игр. Было много вариантов. Вплоть до того, что предлагали оставить семью в Барселоне и ездить туда каждые три-четыре дня. Но я так не могу. Должен быть полностью погружен в ту среду, где нахожусь. Не хотел, чтобы половина меня была в одном месте, половина — в другом. В этом плане очень импонировал Катар. Обсудил это с Юрием Анатольевичем Шевцовым. Потому что еще планирую поиграть за сборную. Честно скажу: сам переживал, в какой форме буду. Ведь бытует мнение, что Катар — это пенсия. После первого месяца могу сказать: заблуждение! Тренировки интенсивнее как минимум вдвое, чем в той же “Барселоне”. Шевцов сказал, что не помнит, когда я приезжал в сборную в таком хорошем физическом состоянии. Чувствую себя замечательно. Легче, быстрее… А по поводу лиги… Она очень специфическая. Стиль гандбола отличается от европейского. Товарищеские матчи, которые мы уже провели, получились своеобразными. Турнир там эмоциональный, может, с большим количеством ошибок, но никак не простой. Уже рассказывал об этом ребятам из сборной. В Катаре двенадцать команд. В прошлом сезоне семь из них незадолго до финиша претендовали на первое место. А по закрутке выиграла та, которая не проходила вообще ни по каким прогнозам. Это говорит об очень серьезной конкуренции. Плюс там немало игроков из Европы. Да, может, это не уровень топ-клубов бундеслиги. Но это хорошие исполнители, которые умеют играть. Меня же радует, что нахожусь на одном месте. Все матчи в Дохе. Уровень инфраструктуры в целом точно выше, чем в Испании. Залы, медицинские и восстановительные центры. В нашем клубе условия не хуже барселонских. Если не лучше в отдельных аспектах. Даже несмотря на те юридические вопросы, которые до сих пор остаются открытыми, абсолютно не жалею о сделанном выборе.
— Семью перевезли?
— Пока нет. Дочке надо закончить первую половину учебного года. Все решалось быстро. А у нас к тому же маленький ребенок… Договорились два месяца потерпеть. На новогодние праздники семья приедет в Минск. А после чемпионата Европы, если все уладится в Катаре, поедем туда все вместе.
— Огромные пустыни и уклад жизни в Катаре не навевают скуку?
— Знаете, с таким объемом тренировочной работы не успел заскучать. Почти ежедневно по два занятия. Сил на что-то другое не остается.
— В будущем проблем в этом отношении не боитесь?
— Доха — город контрастов. Ты можешь найти и старый восточный базар, и современные районы. Вы же были там на чемпионате мира. Выбирай, что тебе больше нравится по духу. Криминала, как известно, ноль. Когда у тебя маленькие дети, это большой плюс. Особенно после Барселоны, где постоянно тряслись по этому поводу. Приведу пример. Очень хорошо общаюсь с бывшим капитаном футбольного “Эспаньола” Серхио Гарсией. У нас дети ходили в один класс и тоже дружат. Летом он уехал играть в Катар. Поэтому, прежде чем принять решение, советовался с ним. Он сам из Барселоны, футболист, высокий стандарт качества жизни. Так Серхио рассказал, что нехватку Барселоны не ощущает абсолютно.
— Владимир Коноплев рассказывал, что вас хотела натурализовать сборная Катара. Когда был тот интерес?
— Если честно, разговаривали на эту тему с Владимиром Николаевичем. И я ему сказал, что не стоило выносить это на публику. Дело было перед тем, как команду возглавил Валеро Ривера. Но я решил остаться в нашей сборной. Во-первых, мне и не хотелось никуда уходить. Во-вторых, не мог отвернуться от тех людей, с которыми работал, нарушить обещание. Когда информация просочилась в прессу, услышал такое мнение: он однажды уже сделал подобное, почему не сможет сделать еще раз? Но это две абсолютно разные ситуации. Тогда я был молодым игроком, которого перестали вызывать в сборную. Если бы не заиграл в Европе, меня не позвали бы ни в Словению, ни в Беларусь. Людей, которые относятся ко мне так, как здесь сейчас, предать не могу. Даже несмотря на предлагавшиеся хорошие условия.
— БГК не выходил на вас, когда появились первые новости о расставании с “Барсой”?
— БГК выходил на меня еще в позапрошлом сезоне. А сейчас — нет. Ждал ли этого предложения? Если бы оно поступило, наверное, было бы приятно. А нет — ничего страшного.
— Чемпионат мира вызвал в Катаре гандбольный бум?
— Сборная там на подъеме. В гандбол привлекаются большие средства. Гандболисты надолго уезжают в национальную команду из клубов. В ноябре у них как раз олимпийская квалификация. Катарцы — ярко выраженные фавориты, к тому же играют дома. Вопрос стоит так: если они пройдут, игроки останутся в сборной и будут готовиться непосредственно к Играм. Бум есть, наверное, на уровне чиновников. А что касается зрителей… Мне жаль видеть эти залы пустующими и невостребованными. “Духаил”, “Лусаил”… У “Лехвии” в распоряжении игровая площадка, четыре или пять вспомогательных залов приличного уровня. В Испании таких нет! Обидно.
— В Катаре больше всего контачите с балканцами “Лехвии”?
— Да. Плюс испанский футболист, о котором уже говорил. Плюс тренеры молодежной, национальной сборных Катара, с которыми уже давно общаемся. Например, с тренером вратарей “молодежки” — словенцем Роландо Пушником — вместе готовились еще к афинской Олимпиаде.
— Травмированному брату Денису сейчас тяжело?
— Естественно. Неприятно. Но что делать? Такова спортивная жизнь. Недавно Денис улетел в Барселону на операцию. Будем надеяться, что быстро и удачно восстановится.
— У вас со здоровьем как?
— Тьфу-тьфу-тьфу. Усиленно тренируюсь. Конечно, что-то где-то побаливает. Но терпимо. Ха, а в общем состояние такое, что боюсь даже признаваться.
— Контракт с “Лехвией” подписан на два года. Именно столько еще отмерили себе в гандболе?
— В принципе сейчас нахожусь на каком-то жизненном распутье, от которого не уйдет ни один спортсмен. Понимаю, что играть осталось недолго. Естественно, думаю, чем буду заниматься, строю планы. Многое зависит от жизненных ситуаций. Плюс другие факторы, то же физическое состояние. Мне самому себе хотелось бы ответить на этот вопрос. Но пока не могу. Полученный опыт говорит, что хорошо все планировать, но всегда надо быть готовым к каким-то кардинальным поворотам. И последний пример из моей карьеры это только подтверждает.